Иван Павлов

Вряд .пи кому из живописцев девяностых годов посчастливилось быть пропагандированным в печатном воспроизведении так широко и богато, как Маковскому. За восемь лет, с 1891 по 1898 год, Павлов награ вировал около 70 картин итого художника, причем некоторые из них „Не путцу", „Политики", ..Швейцар", ..Христос". „Деспот семьи" и „Первый фрак" были нарезаны нашим мастером по два раза. Успех с оригинальными тоновыми гравюрами, передающими про изведения русской живописи, окрылил молодого ксилографа, но еще сильнее разгорелось в ном желание учиться у настоящих крупных .ма стеров искусству резца. Павлова тянуло в тогдашний центр науки гра вирования — в Петербург, где оп мечтал поучиться и поработать у Мата профессора ксилографии в Академии художеств, лучшего гравера своего времени. Тяга в Петербург была, однако, сопряжена с необходимостью ликвидировать собственную мастерскую в Москве, кормившую всю семью художника. Чувства призвания и сыновнего долга борются в Павлове. Несмотря на отказ отца в выдаче паспорта, гравер все же едет в се верную столицу. Так закапчивается первый, московский, период жизни и творчества Павлова. За это время им было исполнено свыше 300 гравюр на де реве — цифра поразительная для начинающего мастера. В Петербург Павлов поехал, заручившись рекомендательным пись мом к Репину от II. М. Третьякова. У художника сохранились записан ными отрывки воспоминаний о первом посещении им Репина и Матэ. „25 сентября 1891 года поехал в Петербург, — записал Иван Нико лаевич. По приезде прямо с вокзала направился в мастерскую Ильи Ефимовича Репина на Фонтанке, у Калипкина моста. Захватил с собой премированную гравюру, а также и не принятую „Всемирной иллюстрацией" гравюру с картины Маковского „Рыбачки". На звонок дверь мне открыла горничная и сказала, что Ильи Ефи мовича пет. Я был в недоумении. Что же делать дальше? Позвонил вторично и сообщил той .же горничной, что у меня есть письмо Павла Михайловича Третьякова, которое я очень прошу передать Илье Ефимовичу; спросил также, когда он будет дома, и попутно рас сказал, что мне негде даже остановиться за неимением ночлега. Горничная взяла письмо и говорит: „Я сейчас передам его и дам вам ответ".