Искусство

занятия искусством. Но она вовсе не заглушила эстетических по- требностей народа ; совершенно наоборот . Великое общественное дви- жение , сообщившее народу ясное сознание своего достоинства , дало сильный, небывалый толчок развитию этих потребностей. Чтобы убедиться в этом, достаточно посетить парижский „Musée Ca rnava l e t " . Коллекции этого интересного музея, посрященного времени револю- ции, неопровержимо доказывают , что сделавшись „санкюлотским* , искусство вов се не умерло и не перестало быть искусством, а только прониклось совершенно новым духом. Как добродетель (vertu) тог- дашнего французского „патриота" была по преимуществу поли- тической добродетелью, так и его искус с тво было по преимущес- тву политическим искусством. Не пугайтесь, читатель. Это зна- чит, что гражданин того времени—т . е . , само собою разумеется , гражданин, достойный своего н а з в а ния—был равнодушен или почти равнодушен к таким произведениям ис ку с с т в а , в основе которых не лежала какая-нибудь дорогая ему политическая идея. ' ) И пусть не говорят, что такое искусство не может не быть бесплод- ным. Это ошибка. Неподражаемое искусство древних греков в весьма значительной степени было именно таким политическим искусством. Да и одно ли оно? Французское искусство „века Лю- довика X I V " тоже служило известным политическим идеям, что не помешало, однако , ему расцвесть пышным цветом. А что ка- с а е т с я французского искус с т ва эпохи революции, то „санкюлоты" и вывели его на такой путь , по которому не умело ходить ис- кусство высших классов: оно становится всенародным делом. Многочисленные гражданские праздники, процессии и торжества того времени яляются самым лучшим и самым убедительным сви- детельством в пользу „санкюлотской" эстетики. Только это сви- детельство не всеми принимается во внимание . Но , по историческим обстоятельствам той эпохи, всенародное искусство не имело под собою прочной общественной основы. Сви- репая термидорская реакция скоро положила конец господству „санкюлотов " и открыла собою новую эру в политике, открыла также новую эпоху в искус с т в е , эпоху, выражающую стремления и вкусы нового высшего класса , добившейся господства буржуа- зии. Здесь мы не будем говорить об этой новой эпохе, она за- служивает подробного рассмотрения, но нам пора кончать .

') Мы употребляем слово политический в том же широком смысле, в кото- ром было сказано, что всякая классовая борьба есть борьба политическая.