Искусство Венеции. XVI век

проявлявшего себя в искусстве кватроченто. В самой позе юноши больше нервного вызова и напряжения, чем естественной, уверенной в себе непринужденной силы. В нем, по существу, отсутствует и то сочетание большого и цельного характера с жизненной «естественностью» его бытия, которые с такой силой воплощаются, напри мер, в «Юноше с перчаткой» Тициана или рафаэлевском автопортрете. Скрытые еще в венском портрете тенденции получают свое дальнейшее развитие в работах Лотто зрелого пе риода. Например, в таком, казалось бы, жанрово-трак тованном портрете, как «Портрет мужчины с заячьей лапкой» (Вена, Художественно-исторический музей, илл. 56). В этой картине сам мотив протянутой мужчи ной зрителю металлически поблескивающей, иссохшей и скрюченно-когтистой заячьей лапки, столь остро кон трастирующей с широко и свободно переданным движе нием самого персонажа, производит странное и смутное впечатление. Само же сочетание мгновенно схваченного частного мотива движения с загадочностью и странной неожиданностью его эмоционально-ассоциативной трак товки все более и более уводит нас от ясного богатства и «существенности» образного состояния произведений Высокого Возрождения. Более непосредственно искренен и содержателен его «Портрет пожилого дворянина» (Милан, Брера). Это поколенное изображение старца, чье аскетически измож денное седобородое лицо с устремленным вперед взгля дом исполнено суровой горечи. Нервно-энергичная кисть его еще сильной руки сжимает светло мерцающий белый платок; в другой руке он держит кожаные перчатки, по которым тускло скользят светлые блики. Сочетание

136