Искусство Франции XVIII века

ный академизм Бушардона. Он гораздо более свободен и непо средствен, его привлекает легкость, живописность, вырази тельность, динамика, - и во всем этом он был типичным сы ном своей эпохи. Скульптор был верен ей и в другом - в неизменном тяготении к камерным масштабам, к образам живым, лиричным, иногда почти жанровым. Уже в молодости Пигаль прославился двумя мраморными статуями, которые были посланы Людовиком XV в дар ко ролю прусскому, - фигурами Меркурия и Венеры. Особенной популярностью у современников пользовался Меркурий (илл. 47). Замечателен уже самый выбор сюжета: из всего населения Олимпа скульптор выбирает не величавого Юпи тера или воинственного и грозного Марса, а отнюдь не герои ческого, но предприимчивого, плутоватого и изобретательного Меркурия. Заранее лишив сюжет холодной торжественности и величия, Пигаль придает ему еще больше непринужденности выбором момента: Меркурий не позирует перед зрителем со своими атрибутами, но, присев на ходу, торопливым и небреж ным движением завязывает на ноге сандалию, уже готовый в следующую минуту броситься дальше, в ту сторону, куда он сейчас нетерпеливо оглядывается. Из этого незначительного мотива Пигаль создал подлин ный шедевр, полный свежих находок, живости и наблюдатель ности. Меркурий как бы заряжен легким, стремительным дви жением. Фигура разворачивается сложным ракурсом, застав ляющим зрителя обходить ее вокруг. Силуэт ее с самых разных точек зрения сохраняет остроту и неожиданность. Даже лепка у Пигаля свободна и непринужденна, полна динамич ных модуляций светотени, а пластика подчинена энергичному и ясному ритму. Вся фигура излучает безоблачную жизнера достность, особенно выразительна голова Меркурия. Пигаль оставляет в ней все характерные черточки живой натуры: это чисто галльское лицо, насмешливое и подвижное, совершенно лишенное античной строгости линий. Непосредственность яр кого таланта, освободившись от стесняющих ее традиций, тор жествует свою победу в этой превосходной скульптуре.

93