Искусство Франции XVIII века

картины с необычайной смелостью и свободой. «Приблизь тесь - все смешается, станет плоским и исчезнет. . .» 1 3 - го ворит о них Дидро. Он прав: на малом расстоянии живопись Шардена превращается в хаотическую мозаику разноцветных мазков, перекрещивающихся штрихов, неожиданных пастоз ных прочерков. «Говорят, что у него особая, собственная тех ника и что он столько же пользуется пальцем, сколько кистью, - рассказывает тот же Дидро. - Не знаю, так ли это. Верно только то, что я никогда не знал ни одного человека, который видел бы, как он работает».11 Но эта «особая, собственная техника», чем бы она ни достигалась, была великим завоеванием Шардена. Чтобы до биться нужного тона, художник не составлял его механически, смешивая краски на палитре, -он клал на полотно мелкие мазки разных цветов, которые на известном расстоянии от кар тины сливались. Происходило оптическое смешение цветов, и зритель видел тот тон, который и искал художник, но раздель ность мазков обогащала его живой вибрацией, неуловимыми переливами, легкой воздушностью. Можно представить себе, какие возможности открывала такая живопись для сюжетных картин, в которые вместе с че ловеческими фигурами входили движение, жест, настроение. Казалось бы, Шарден не открывает этими картинами ничего принципиально нового для французской живописи: еще в XVI 1 веке братья Ленэны писали сцены из жизни ремеслен ников и крестьян, а одновременно с самим Шарденом то же делают Жора, Лепренс и такие знаменитые мастера, как Фра гонар и Грез. И тем не менее современники единодушно на зывают именно его «изобретателем редкого и особого жанра». Они отнюдь не безоговорочно одобряют этот жанр: натюр морты Шардена встречали гораздо более восторженный прием. Но если ведущие критики порой и относились к его бытовым картинам сдержанно, то у публики эти полотна явно пользовались прочной симпатией: их непрерывно гра вировали, многие по нескольку раз, и если художнику случа - лось написать повторение какой-либо картины с небольшим!'.

78