Искусство Франции XVIII века

Мне посчастливиле;:: ь сделать все именно так, как я заду мал: но едва я возложил венок на эту священную голову, как знаменитый старец, отстраняя меня с тем изяществом, которое никогда ему не изменяло, произнес: «Что делаете вы, молодой человек? Бросьте его лучше в могилу, раскрытую передо мной» (он уже испытывал тяжелые страдания). Не медля ни минуты, он поднимается и говорит художнику: «Прощайте, ФидиЙ», а мне, схватив меня за руку: «Друг мой, идемте уми рать». «0, учитель, - вскричал я, обнимая его колени, - дай те мне еще раз поцеловать руку, написавшую «Заиру»! Тог да слезы его полились и смешались с моими. Но страдания его сделались невыносимыми. Мы ушли, и несколько дней спустя его не стало». 37 Можно представить себе, как должна была потрясти Гу дона эта необычная сцена в его мастерской. Она не прошла для него даром: скульптор создал лучшее произведение своей жизни, в котором соединились и пережитое им волнение, и та увиденная им последняя вспышка гения, которую вызвал к жизни жест Вильвьеля, и непогрешимая верность натуре, и стремление создать высокий образ подлинно замечательного человека. Мастер не допустил в свой шедевр ни единой траги ческой ноты: он не поколебался изобразить Вольтера дрях лым, изможденным и больным стариком, но наделил его та кой живой и вдохновенной силой духа, которая торжествует над этой немощью. Снова во французском искусстве звучит героическая тема непобедимого человека: блистательный ум Вольтера, саркастический, острый, бесстрашный, зоркость его насмешливого взгляда, даже энергия, затаившаяся в паль цах неподвижно лежащей руки, пронизывают всю фигуру это го умирающего старика напряженно и несокрушимо пульси рующей жизнью. Этот порыв к высокому и героическому захватывает луч ших художников конца столетия, выливаясь у них в самые различные формы: яркое и суровое новаторство Леду, меч тающего об идеальных городах, патетическую монументаль ность Фальконе, острый и оптимистический интеллектуализм

205