Искусство Франции XVIII века

смертного человека перед руинами великих эпох. Но Робер, повинуясь своему верному инстинкту, писал то, что видел, не пытаясь подчинить живую действительность условно-литера турным формулам. Картины Робера - превосходный образец искусства этой эпохи, стремившейся проникнуться классической ясностью мышления. Художник не отличается таким пылким живопис ным темпераментом, как его друг Фрагонар, но в благородной сдержанности манеры Робера есть свое обаяние. У него оди наково выразительны живая грация небольших жанровых сцен - таковы прелестные эрмитажные картины «Разорители гнезд», «Бегство», - и спокойный лиризм сельских пейзажей с водяными мельницами на берегах тихих речек, и торжест венный размах декоративных панно, предназначенных для огромных дворцовых залов. Но полнее и законченней всего стиль Робера раскры вается в тех полотнах, которые сделали его знаменитым - в архитектурных пейзажах с руинами. Их композиционная изобретательность неисчерпаема: соединяя вместе античные колоннады, широкие лестницы, уставленные статуями, веко вые гигантские деревья, фонтаны, длинные парковые аллеи, каскады, обелиски, художник создает монументальные и глу боко впечатляющие зрелища. Чтобы придать им еще больше величия, он часто поднимает линию горизонта, как бы застав ляя зрителя чувствовать себя глядящим на все это снизу вверх и видеть ряды колонн или плоскости стен уходящими в небо в стремительном сокращении. Так в молчаливую не подвижность развалин входит динамика, а впечатление зри теля заранее приобретает свежесть неожиданности и остроту восприятия. Тяжелые массы архитектуры безупречно уравно вешены, ритмы их нарастания или спада точно выдержаны, контуры всегда остаются строгими и четкими, геометрическая правильность линий зданий смягчается асимметричными и мягкими силуэтами деревьев. А та повседневная жизнь, кото рая течет у подножия мертвых руин, как бы восстанавли вает разорванную связь времен и создает причудливое, но

153