Искусство Франции XVIII века

речиво доказывает созданная им гробница маршала Саксон ского, знаменитого полководца (илл. 49). Уже общее решение гробницы масштабно и живописно. На фоне строгого обелиска и склоненных знамен, на вершине ши рокой лестницы появляется фигура маршала; Франция, сидя щая ниже на ступеньках, удерживает его за руку и поворачи вается с умоляющим жестом к закутанной в траурное покры вало Смерти, которая распахивает перед героем крышку гроба. Широта и торжественность этого печального нисходящего движения звучат с силой подлинного реквиема. Они тем вы разительнее, что центральную фигуру маршала Пигаль сумел наделить величавым и мужественным благородством. Сохра нив портретные черты человека, которого он, вероятно, знал и изображал еще при жизни, скульптор идеализировал и обоб щил их, превратив Мориса Саксонского в собирательный об раз рыцарственного французского воителя. В том же ключе приподнятой обобщенности выполнены и другие фигуры па мятника: скорбная и патетическая Франция, безмолвно скло нившийся у гроба Геркулес - воплощение силы и доблести, английский леопард и бельгийский лев - символы побежден ных маршалом стран. Но Пигаль вдруг нарушает эту гамму настроений, неожиданно вводя на заднем плане, на фоне опу щенных знамен, фигурку безутешно рыдающего амура. Не смотря на нападки критики, скульптор упорно отстаивал ее сохранение в гробнице и давал такому почти комическому диссонансу серьезное объяснение: «Маршал делил свое время между войной и любовью, поэтому амур имеет право появить ся среди тех, кто опечален его смертью». Можно видеть здесь неизжитое еще влияние рококо с его пристрастием к насмешливо фривольным намекам и нарочи той дискредитацией всякого серьезного чувства. Но вернее будет истолковать его как влияние новой, просветительской философии: не случайно замысел скульптора поддерживал не кто иной, как Дидро. Этот отказ от условности высокого стиля, давно уже ставшего привилегией придворного и ака демического искусства, стремление расширить круг тем и

97