Глазами природы. Том III

С другой стороны, такому комментатору вряд ли удастся обой- тись без оптики иного — социологического, если не советоло- гического — рода. И сменив телескоп на микроскоп, он увидит вместо титана знакомую в основных чертах фигуру отече- ственного неофициального художника (а Ермолаев пережил погром абстракционизма в студии Белютина, затем менее славную, но не менее ожесточенную битву с артдизайном, наконец, уже в наши дни, в период коммерческой оккупации, вынужден вести боевые действия на партизанской тропе), фигуру художникамаргинала в маргинальной стране, аут- сайдера, компенсирующего отсутствие нормальных ин- фраструктур культурной коммуникации форсированным самоутверждением в узком кругу, социальную нереализо- ванность — безоговорочным признанием группы единомыш- ленников, а отсутствие необходимых материальных условий и масштабов — камерностью, станковостью, минимальностью. В случае Ермолаева попытка разрешить эту дилемму двояще- гося образа, зажмуривая один глаз и оставляя в поле зрения либо собеседника великих, либо самородка, вызывающего изумление своими прозрениями и снисходительное умиле- ние провинциальной наивностью, была бы, на мой взгляд, ошибкой. Для самого Ермолаева никакой двойной оптики не существует, «вынужденные» особенности собственного художественного опыта он считает вовсе не вынужденными, а принципиальными — ценностями «сегодняшнего художе-