Глазами природы. Том II

вроде ковриков с лебедями, гипсовых кошек, старинных бутылок, народных игрушек. Но все вместе собрано в единое пространство, да так, что ни убавить, ни прибавить. Бывают выставки, которые невозможно описать, которые не зафиксирует фотоаппарат с его сегментированной оптикой, которые даже мало видеть  их нужно чувствовать, их нужно «проживать». Такие выставки случаются крайне редко, и ермолаевская  из таких. Тут не имеет смысла подолгу стоять перед каждой работой (хотя минималистическая абстрактная графика Ермолаева совершенна по композиции и сочетанию цветовых пятен, чернобелые архитектурные снимки выразительны и точны, инсталляция с конторкой с выдвижными ящиками неожиданна и остроумна). Экспозицию следует воспринимать как цельное построение, как одно распространенное высказывание, как органическую структуру, в которую полностью погружаешься. Сам Ермолаев сравнивает свою выставку с лесом, который, как известно, можно не увидеть за реальным деревом. Он предлагает отказаться от ученых интерпретаций (вот счастьето для арткритика!), даже разрешает забыть по выходе конкретные вещи, но сохранить свои ощущения. Если, конечно, они возникли. При этом экспозиция профессионально выверена, экспонаты тщательно подобраны, а средневековые каменные своды Аптекарского приказа помогают жить странным ермолаевским произведениям, балансирующим между архаикой и футуристичностью. Органические, естественные, обращенные к первичным матрицам даже не сознания, а чувствования (оттогото «протоформы») работы, тем не менее, впитали в себя весь «джентльменский набор» эстетики XX века. Тут находишь отголоски «проунов» Эль Лисицкого, мусорных скульптур Роберта Раушенберга, попартистского минимализма Джаспера Джонса, искусства наших ветеранов