Гамбургский счет

САМОВАРОМ ПО ГВОЗДЯМ

Если взять самовар за ножки, то им можно вбивать гвозди, но это не его прямое назначение. Я видел войну, я сам топил печи роялем в Станиславе и жег на кострах ковры, поливая их постным маслом, запер тый в горах Курдистана. Сейчас я топлю печь книгами. Я знаю законы войны и понимаю, что она по-своему переформировы вает вещи, то обращая человека в четыре пуда с половиной чело вечины, то ковер в суррогат фитиля. Но нельзя рассматривать самовар с точки зрения удобства вбивания им гвоздей или писать книги так, чтобы они жарче горели. Война — нужда — переформировывает вещи по-своему, но старую вещь она рассматривает просто как материал, и это грозно и честно, но изменять назначение вещи, сверлить ложкой двери, бриться шилом и уверять, что все обстоит благополучно, это не честно. Такие мысли осаждают меня уже месяц с той самой поры, когда я прочел в «Правде» программу или «проект программы» организации музыкального вечера при просветительном отделе Военного комиссариата. Эта программа — программа пропаганды при помощи му зыки. Но как пропагандировать музыкой, «содержание которой чистая форма» (Кант)? И создается не научная и не марксистская, а так себе, по ана логии сделанная, теория существования буржуазной музыки. Для доказательства этой мысли понадобилось бы еще сперва доказать возможность идеологической музыки. А потом составитель музыкальной программы со всей лег ковесностью, ему присущей, делает прыжок и противопостав ляет буржуазной музыке не пролетарскую, а музыку, написан ную на революционный сюжет. Это логически неправильно, с этим не стоит спорить, это нужно просто править, как учени ческую работу. Здесь упущен принцип единого основания. И вот начинается забивание самоваром гвоздей. Да, товарищи, бывает музыка на революционный текст, а самовар имеет вес и некоторую крепость, так неужели же это го достаточно, чтобы отнести его в разряд молотков? Увы! Это же происходит в живописи: силы художников заняты плакатами, просто плакатами, даже не плакатным мас терством. Я не буду защищать искусство во имя искусства, я буду защищать пропаганду во имя пропаганды. Царское правительство умело ко всему прилагать свой импе раторский штамп: оно перештемпелевывало все пуговицы и все учреждения. И десять лет, в школе утром, каждым утром я пел в стаде

80