Гамбургский счет

Наши дороги нами мечены. На ветках остается вырванная с кровью шерсть.

Никому еще не удавалось пройти невредимым через время. Я не хочу вынимать статьи из времени, их создавшего, и складывать новые узоры. Не имею на это права,— права хирургического вмешатель ства. Работы мои поэтому поставлены так, как они шли в жизни,— друг за другом, в том порядке, в каком они писались. Это история литературы в литературе, это и история челове ка, который жил литературой. Я многое видел и через многое прошел. Был футуризм, ОПОЯЗ, Леф,— и все это проходило через меня. Жизнь мы не пробовали на язык. Недавно Лидия Гинзбург написала, что если бы Виктор Шкловский знал тогда, когда он начинал работу, то, что знает он сейчас, он бы никогда не сделал того, что сделал*. Нужно уметь ошибаться. Нужно знать вкус неудач. Нужно незнание. В искусстве вообще чаще всего ничего не получается. В этой книге собраны статьи, писавшиеся в разное время. Друг с другом многие из них, кажется, еще не встречались. Я писал о Горьком и Маяковском, Бабеле и Вс. Иванове, Пильняке и Пастернаке, Олеше, Ильфе и Петрове... Это статьи в основном о новой, советской литературе. Эти статьи рассказывают о сложных путях, поисках нового, об удачах и поражениях. Эти статьи написаны человеком при страстным. С некоторыми, может быть, я теперь не соглашусь. Но работы эти писались «лицом к лицу», мы стояли друг про тив друга и могли так говорить, не боясь, что нас не поймут. «Современник о современниках»— мог я назвать эту книгу. Но это и ваши современники. Название же «В дискуссионном порядке»** принадлежит редакторам, которые тридцать лет признавали меня только в этом качестве. Но этот порядок — единственный, в котором я могу работать. Этим искусство и живет. Я не был исключением.

Виктор ШКЛОВСКИЙ