Гамбургский счет

Шкловскому для закрепления его неранжированных и внезапных мыс лей. Парадоксальным образом в его прозе соединялись, сталкивались, сплавливались стили газетной хроники, эстетического трактата, аван тюрного романа, библейского сказания (см. с. 15, примеч. 2 ) и даже волшебной сказки: «Пошли русские солдаты домой. Айсорам дом был в Персии. (...) Составилось у айсоров свое войско» («Сентиментальное путешествие»). Первая черта мышления Шкловского (быть может, первая и гене тически) — его непременная полемичность, внешняя или внутренняя. В знаменитых, тысячекратно цитированных определениях-афоризмах Шкловского всегда есть опровержение, отрицание, противопоставление, всегда есть не и а: «Целью образа является не приближение значения его к нашему пониманию, а создание особого восприятия предмета» (с. 68). «Литературное произведение (...) есть не вещь, не материал, а отношение материалов» (с. 120). Футуристическая закваска навсегда вошла в его плоть и кровь; бродильная роль этой закваски в истории филологической науки оказалась важной. С этой чертой связана другая: он никогда не пробует уточнить, раз вить, дописать уже известное или даже намеченное, но пытается подой ти к явлению с новой стороны. Он выделяет в явлении то, что считает главным, а второстепенное просто опускает. Оговорки у него есть только в покаянных статьях. Фигура «с одной стороны... с другой стороны» в его тексте непредста вима. Это определяет его стиль. Всякий стиль — прежде всего качество второй фразы. Эта фраза у Шкловского не разъясняет первую, не добав ляет к ней оттенки — она вводит уже другую мысль. Между собой фразы связаны меньше, чем со смыслом целого. Поэтому каждая начи нается с абзаца; она и составляет этот абзац. Вещь только обозначена, но повествование уже стремительно катится дальше. Фразы разведены, как электроды. Этот стиль тесно сращен с его методом введения материала — разнородного и неожиданного. Не будем гадать, что здесь определило что. Отметим только, что проза Шкловского расширила представления о типах связей между единицами повествования, о возможности введения в гуманитарный текст сведений из самых разных отраслей знания. В его работах, посвященных литературе, можно прочесть об устройстве ро тативного двигателя, о миграции крыс, о теории продажи галстуков, как мочат кожи, о том, что «из старых фрегатов делали мебель» и «в староц Англии даже знали, из какого боевого корабля сделано кресло», что «органические вещества не выдерживают сложной химической обработ ки», о методах случки лошадей («это очень неприлично, но без этого лошадей не было бы»), о том, что «есть лен-кудряш и лен-долгунец, кудряш на волокно не идет», что в середине корпуса океанского паро хода есть место, где «клепаному металлу стенок дается свобода, воз можность двигаться листу на лист. Чрезмерная жесткость разломила бы тело парохода».

31

Made with FlippingBook Ebook Creator