Гамбургский счет

и всякой эстетической теории) был вопрос о внелитературных рядах, сложно преломившийся в работах главных ее участников. По воспоми наниям Л. Я. Гинзбург, Тынянов еще в июле 1926 г. говорил с нею «о необходимости социологии литературы» 1 . Отчетливо проблема «дру гих исторических рядов» была поставлена в тезисах Ю. Тынянова и Р. Якобсона «Проблемы изучения литературы и языка» (1928). В «Третьей фабрике» Шкловский говорит об «ошибке» Эйхенбау ма, общей с его собственными работами,— «неприятие во внимание внеэстетических рядов» (с. 303). В конце 20-х годов он не раз писал об этом, говорил в докладах и выступлениях 2 . Попыткой социологического исследования была книга «Матерьял и стиль в романе Льва Толстого «Война и мир» (1928). Но, как справедливо замечали противники, «марксистскую ложку держит он (...) до крайности неумело <...). Его держит за фалды старый ОПОЯЗ» 3 . В книге было много упрощенного социологизирования. Лучшие ее страницы — развитие опоязовских идей о сюжете, остранении, языке. К тридцатым годам его самокритика начала выходить за рамки чисто научной автополемики, приобретая покаянные тона. Процесс был нелегким, но осознанным. Весной 1929 г. Шкловский писал Эйхен бауму: «Тяжело болен мой друг Шкловский <...). В литературе, гово ря о себе, он обострил себя и ококетил. Он держал рану открытой и нож в ране. Он связал себя своей судьбой» 4 . В начале 1930 г. Шкловский (единственный из опоязовцев) выс тупил с публичной статьей, осуждающей формальный метод 5 . В статье был уже знакомый покаянный тон. (Это и другие выступления сам Шкловский в устных беседах объяснял своим неподходящим для 30-х годов прошлым — научным и политическим, в котором у него были «большие хвосты».) Но кроме этого в ней было то самое при митивное социологизирование, которое он еще недавно так убедитель но высмеивал у В. Переверзева. Фразеология была непривычной, стиль стал тяжеловесным: «Изучение литературной эволюции должно быть производимо при учете социального контекста, должно быть осложнено рассмотрением различных литературных течений, неравномерно про сачивающихся в различные классовые прослойки и различно ими вновь создаваемые (...). Поднятие русской прозы, вероятно, объяс няется поднятием класса, который она обнаружила» 6 . Юрий Тынянов. Писатель и ученый. Воспоминания, размышления, встре чи. М., 1966. С. 92. 2 См., например, отчет «Диспут о формальном методе» (Новый Леф. 1927. № 4): «Шкловский говорил о том, что (...) прежняя формула об автоном ном литературном ряде, развивающемся без пересечения с бытовыми явлени ями (...) сейчас должна быть осложнена» (с. 46). 3 Н у с и н ов И. М. Запоздалые открытия, или Как В. Шкловскому надоело есть голыми формалистскими руками и он обзавелся самодельной марксист ской ложкой.— Литература и марксизм. 1929. № 5. С. 29. 4 ЦГАЛИ, ф. 1527, оп. 1, ед. хр. 649. 5 См.: Шкловский В. Памятник научной ошибке.— Литературная га зета. 1930. 27 января. 6 Там же.

27