Гамбургский счет

иногда описание обрывается, и автор просто начинает перечис лять фамилии. Например: «<...> бывали: К. Д. Бальмонт, B. Я. Брюсов, Ю. К. Балтрушайтис, С. А. Соколов, литератор Поярков, художники Липкий, Борисов-Мусатов, Российский, Шестеркин, Феофилактов и Переплетчиков; музыканты: C. И. Танеев, Буюкли и Метнер; философы: Г. Г. Шпет, Б. А. Фохт, М. О. Гершензон, Н. А. Бердяев, С. H Булгаков, В. Ф. Эрн, Г. С. Рачинский; здесь проездом бывали: В. И. Иванов, Д. С. Мережковский» и так далее («Эпопея», т. I, с. 179). В более позднем «Арбате» — это перечисление уже осмыс лено как комическое и таким способом введено в стиль. То есть учтено не только фактическое значение перечисления, но и впе чатление, вызываемое рядом имен. Привожу цитату из «Арба та»: «Хаживали Иваны Ивановичи к Ивану Ивановичу: Иваню ков, Иван Иванович, Иван Иваныч Иванов; Иван Христофоро вич хаживал,— Озеров; и Христофорова, Клеопатра Петровна, бывала, как кажется; хаживали Александр Иваныч, Иван Алек сандрыч: Чупров и Угримов; бывали: Григорий Аветович Джан шиев, Стороженко, претупо надутый достоинством газовый шар,— Алексей Веселовский; проездом бывал Ковалевский, Максим Максимыч» и так далее (с. 47). Перечисление построено так же, как и в «Воспоминаниях»,— с тем же переходом «проездом бывали»,— но начинается оно глоссолалией из имен, а дальше имена вызывают друг друга: Христофорович (отчество) вызывает Христофорову (фамилия) и так далее. Итак, мы видим, что основу беловской «Эпопеи», или, гово ря еще настойчивее, неизменяемую основу всех его попыток со здать «Эпопею», составляет автобиографический рассказ, в ко тором герои были, существовали на самом деле,—докумен тальны. Даже внеисторический материал — названия владельцев ла вок, хозяев домов, цвет домов — в «Арбате» дан как докумен тальный. Все бытовые мелочи и фамилии только упоминаемых лиц, как, например, фамилия Султановой, все они документаль ны и к месту приведены. «Эпопея», прежде всего,— мемуары. Чем дальше идет рабо та Андрея Белого, тем мемуарная основа его произведения все более и более крепнет. «Котик Летаев» загроможден «роем», о котором я буду еще говорить. Так же написаны непосредственно примыкающие по времени к нему «Записки чудака». «Николай Летаев» не только старше, но и проще «Котика Ле таева». «Воспоминания о Блоке» идут уже чистым мемуарным ря дом, антропософские рассуждения Андрея Белого вытеснены в особые главы, в которых Белый оперирует над блоковскими ци татами со всеми приемами работы над Отцами церкви

222