Гамбургский счет

героев не по тому принципу, на котором основана конструкция пьесы. Условные парики на героях «Леса», случайный, услов ный костюм-прозодежда на одном из слуг Гурмыжской — показатель грубого непонимания пьесы. Конструкция пьесы ис чезла, вместо этого она обратилась в ряд дивертисментных но меров. Этим же объясняется двойная сбивчивая интрига в «Мандате». Театр Мейерхольда — современный театр. Но этот театр ди вертисментный. Время опять повернулось, и анекдотом мы скоро будем считать не остроумное сообщение, а те факты, которые печатаем в отделе мелочей в газетах. Каждый отдельный момент пьесы, как это особено заметно у Мейерхольда и другого талант ливого режиссера, Эйзенштейна, обращается в отдельный само довлеющий номер. Конструкция вещи или не задается совсем, или же, если она случайно существует, убивается, причем пре ступление не замечается публикой. Это преступление над негод ным объектом, убивается мертвец. Интерес к авантюрному роману, который мы имеем сейчас, не противоречит только что высказанной мысли. Авантюрный роман — роман нанизывания без установки на связующую ли нию. Мы воспринимаем сейчас как литературу мемуары, ощущая их эстетически. Это нельзя объяснить интересом к революции, потому что с жадностью читаются и те воспоминания, которые по эпохе с революцией совершенно не связаны. Конечно, сейчас существует и будет существовать сюжетная проза, но она существует на запасе старых навыков. Я должен здесь сделать отступление, которое считаю лично чрезвычайно важным. У английского романиста XVIII века Смоллетта в его романе мы находим следующее: знакомый героя, англичанин, обучает своих учеников, тоже англичан, новому невнятному произноше нию*. Получается, что та своеобразная артикуляция — способ произношения, который так характерен для современного ан глийского языка,— укоренился в свое время в Англии как опре деленная мода, то €сть по эстетическим соображениям. Есть основания полагать, что французское произношение с грассированием, распространившееся по всей Франции из штата Дофине, тоже явилось своеобразной модой. Но откуда появился сам факт грассирования или невнятного произношения? Я делаю отступление за отступлением. Отличие школы ОПОЯЗа от школы Александра Веселовско го состоит в том, что Веселовский представляет себе литератур ную эволюцию как незаметное накопление медленно изменяю щихся явлений. Если Веселовский видит, что два момента в истории сюжета отличаются друг от друга довольно сильно, то он, в случае нена 7* 195