Гамбургский счет

Это хорошо, что издавались книги, но эту работу не нужно переоценивать. Русская наука, литература, театр за русским рубежом не жи вут. Я ел отравленный хлеб изгнания. Жил случаем и, в конечном счете, на немецкий счет, все это лишает человека самоуверенности. Дорогой фэкс, я постарел. Не приходится бояться общественного мнения, каждый из нас умел проходить через воющую толпу. Милый фэксик, вы не знаете, как это бывает иногда физи чески трудно. Был еще до войны раз доклад футуристов у медичек. Ругали футуристы и Бога, и вселенную, но вдруг Крученых сказал что-то, и не грубо,— про Короленко. Взбунтовались тут медички. Еле ушел от них Крученых, отбиваясь калошами. Но это не доказательство, что надо молчать и притворяться, что все благополучно. Ничего не благополучно. Ни одной этажерки на месте нельзя оставить. А главное — нужно переоценить роль интеллигенции. Нет интеллигенции, и вероятно, и не было. Толстой, Гоголь, Блок со статьями — все это было вне лите ратурного фонда. Литераторы, воспитавшие нас, маленькие литераторы с боль шими традициями, еще могли что-то делать дома, опираясь на настоящее мастерство других не признанных ими людей, цепля ясь за них, как собаки за брюки прохожего. А за границей все оказались компанией балалаечников. Запад гниет или нет, я не знаю. Запад крепкий, вероятно, в нем люди умеют хранить свои вещи и вещи других, там культ сохранения. Там берегут шляпу и штаны. А там нет воздушных людей нашей складки — интеллигент ной. А вы, мои милые, не исправитесь. Вы не умеете замечать поражения. Стоя вверх ногами, вы оправляете галстук и сохра няете полную стыдливость. Что же касается того моего непочти тельного замечания, что герои русской литературы — пробники, то я на этом чрезвычайно настаиваю.