Гамбургский счет

ПРОБНИКИ

Чаплин говорил, что наиболее комичен человек тогда, когда он в невероятном положении притворяется, что будто бы ничего не произошло. Комичен, например, человек, который, вися вниз головой, пытается оправить свой галстук. Есть твердые списки того, о чем можно и о чем нельзя писать. В общем, все пишут, оправляя свой галстук. Я напишу о пробниках, о них никто не писал, а они, может быть, обижаются. Когда случают лошадей, это очень неприлично, но без этого лошадей бы не было, то часто кобыла нервничает, она переживает защитный рефлекс и не дается. Она даже может ляг нуть жеребца. Заводской жеребец не предназначен для любовных интриг, его путь должен быть усыпан розами, и только переутомление может прекратить его роман. Тогда берут малорослого жеребца, душа у него, может быть, самая красивая, и подпускают к кобыле. Они флиртуют друг с другом, но как только начинают сгова риваться (не в прямом значении этого слова), как бедного жеребца тащат за шиворот прочь, а к самке подпускают произ водителя. Первого жеребца зовут пробник. Ремесло пробника тяжелое, и, говорят, они иногда даже кон чают сумасшествием и самоубийством. Не знаю, оправляет ли пробник на себе галстук. Русская интеллигенция сыграла в русской истории роль пробников. Такова судьба промежуточных групп. Но и раньше вся русская литература была посвящена опи саниям переживаний пробников. Писатели тщательно рассказывали, каким именно образом их герои не получили того, к чему они стремились. И оправляли галстук. Увы, даже герои Льва Толстого, в «Казаках», «Войне и мире» и «Анне Карениной», любимые герои,— пробники.

186