Гамбургский счет

материала и приема. Материал — это то, что существует вне художест венного построения (мотивы, фабула, быт), что можно изложить «своими словами». Форма же — «закон построения предмета», т. е. реальный вид материала в произведении, его конструкция. Традиционное литературоведение, издавна провозглашавшее един ство формы и содержания, образцов анализа этого единства не предлагало. Исследовалось главным образом содержание — общест венное, социальное, психологическое. Форма изучалась редко — и тоже отдельно. Шкловский провозгласил: прием предполагает тот или иной матери ал, т. е. материал не существует вне приема. Роль приема была абсолю тизирована (в чистом виде в истории литературы такие явления не более как частный случай); материал тоже не безразличен — он столь же конструктивен в произведении, как и прием 1 . Но важно было рассмотрение материала и приема только в паре, несуществование одного без другого, их взаимовлияние. И это оказалось для науки чрезвычайно плодотворным, что уже тогда было замечено некоторыми современниками. «Вот — Шкловский,— писала М. Шагинян,— и его формула «содержание художественного произведения исчерпывается суммой его стилистических приемов». Формула боевая и потому одно сторонняя; это есть рикошет от сильно загнутой в противоположную сторону палки. Когда в течение многих лет не одно и не два поколения, а несколько, имея перед глазами предмет искусства, говорят о чем угодно в своих эстетиках, от чувства ритма у крысы до излучения астралов, о чем угодно, только не о том, из чего состоит и как сделан находящийся перед ними предмет,— то можно ожидать неизбежной реакции. Можно ожидать, что придет время, когда эстетика упрямо за твердит только о самом предмете (как, почему, для чего сделан) — сознательно огораживаясь от остальных толкований. Это время теперь пришло. Все новое — неизбежно односторонне, это есть эпоха дикта туры, где часто диктатором становится парадокс. Беды тут нет. Все понимать и все примирять — дело эклектиков. Пусть Шкловский чудачит, пусть ограничивает свое поле зрения мыслью узкой, одно сторонней, парадоксальной,— его дело делается боевым порядком, и, когда оно войдет в жизнь, сотрутся чудачества, явятся разумение, ши рина и, быть может, даже толерантность к «идеям» 2 . Методологическая перспективность «формального» подхода хорошо видна на анализе сюжета. Раньше он понимался как «содержание». Шкловский, исходя из диады материала и приема, разложил это «содержание» на сюжет и фабулу, представив как соотношение собы тийного ряда с его композицией. Это ощущение «формальности» всего содержательного очень близко к глубокому пониманию формы у Г. Шпета. «Насколько бы (...) безразличную к задачам поэтики форму передачи самого по себе сюжета мы не взяли, в самой элементарной пе 1 О материале как «элементе, участвующем в конструкции», уже в 1926 г. писал Б. Эйхенбаум (Указ. соч. С. 408). 2 Шагинян М. Формальная эстетика. В ее кн. «Литературный днев ник». Пг., 1923. С. 30.

13