Формализм в живописи

ствуя только форму, он может этот субъективный идеализм только пародировать. Когда чуждым нам языком, чуждой образной системой Барто пробует подойти к советской тематике, тогда дело обстоит уже из рук вон плохо. Одна из картин Барто называется «Лампочка Ильича в ауле». Заметьте не просто «аул» или «электричество в ауле», а именно «лампочка Ильича». Лампочка Ильича это не какая-нибудь «фабричная марка», это символ огромной идеи электрификации, поднятия экономики и сознания на высшую ступень. И, вот, эта «лампочка Ильича» интерпретирована Барто в следующем виде: театрально-декоративная черно-синяя кавказская ночь. Сакля. Из сакли ложится на землю локально ограниченное ярко желтое пятно (электричество). На переднем плане — спины не скольких человек. Это все. Внимание художника целиком израсхо довано в столь ответственной теме на самодовлеющую декора тивную игру теплого желтого и холодного черно-синего цветов. Так Барто выхолащивает идею, так политическое содержание при носится в жертву чисто зрительном}', формальному отношению к вещи, к нашей действительное™. Вторая картина называется «Партизаны». Нарочито мону ментальный, очевидно кавказский пейзаж, цепь гор. Все сделано крупными плоскостями и притом с таким расчетом, чтобы это подавляло своей мощностью. На переднем плане, на дороге, маленькие, схематически поданные, как бы шахмат ные фигурки. В антураже нагроможденных в пейзаже плоско стей и объемов эти фигурки кажутся скучающим роем мух. Гово рить о какой-либо психологической выразительности этого роя «партизан» не приходится. Так художник социально оскопляет своим формалистским субъективизмом революционную тему. Штеренберг — лидер французского эстетско-декоративного на правления в нашей живописи. Конечно, таким определением отнюдь не раскрывается его сущность. Нам важно прощупать через его живописные построения его мироощущение, его пони мание окружающего, его связь с реальностью, с нашей действи тельностью. На первый взгляд картины Штеренберга кажутся значительно более логичными, чем полотна некоторых других формалистов. Штеренберг зорко видит вещи, видит предмет и уж во всяком случае всегда умеет сделать вещь красивой, умеет создать иллю зию особой эстетической элегантности (именно элегантности).