Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

разу не посчастливилось увидеть картину, написанную рукой Рафаэля, ибо он никогда в жизни не выезжал из Болоньи. Однако же по многочисленным описаниям он составил себе ясное представление о его манере, в особен ности же скромное и очень любезное обращение к нему Рафаэля в письмах убедило его, что сам он в большинстве своих произведений равен Рафаэлю, а в некоторых даже и превзошел его. Лишь в глубокой старости было ему суждено своими глазами увидеть картину Рафаэля. Нежданно он получил от Рафаэля письмо, где тот со общал, что закончил образ святой Цецилии, предназна ченный для церкви святого Иоанна в Болонье; и при этом он писал, что пошлет картину ему, своему другу, и про сил сделать одолжение и проследить, чтобы ее как следу ет повесили на предназначенном ей месте, а также, если картина окажется где-нибудь поврежденной во время пу тешествия или он сам заметит на картине какое-либо упу щение или ошибку, подправить ее. Получив это письмо, в котором Рафаэль смиренно предоставлял его кисти свое творение, он с нетерпением ждал прибытия картины. О, если б знал он, что ему предстоит! Однажды, когда он возвратился домой, его ученики поспешили ему навстречу и с радостью сообщили, что кар тина Рафаэля прибыла и они уже поставили ее на самое освещенное место в мастерской. Франческо, взволнованный до глубины души, бросился туда. Но как обрисовать мне людям нынешнего мира те чув ства, которые -чуть не разорвали грудь этого выдающего ся мужа? Так должен чувствовать себя тот, кто жаждет с восторгом обнять своего брата после долгой разлуки и вдруг вместо него видит перед собой светлого ангела. Ду шу его словно бы пронзило; ему Казалось, что в сокруше нии сердца он преклоняет колени перед высшим сущест вом. — Он стоял, словно громом пораженный, а ученики толпились вокруг старика, и поддерживали его, и в недо умении вопрошали, что же с ним приключилось. Он немного оправился и продолжал неотрывно смот реть на божественную картину. О, сколь нежданно он был низвержен с высоты своей! Сколь тяжко пришлось ему ис купать свой грех — то, что, обуянный гордыней, он вознес ся до самых звезд и высокомерно поставил себя выше не подражаемого Рафаэля! Он бил себя по седой голове и горькими мучительными слезами плакал о том, что всю 36