Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

себя. Коль скоро они не хотели подвергать себя опасности, им приходилось с живостью подражать его напряженным телодвижениям. Но еще более диким и опасным станови лось его бешенство, когда случалось, что вблизи от него кто-нибудь брался за ту или иную работу, например, если человек, не знавший его, собирал возле его пещеры тра вы или валил деревья. Он разражался диким хохотом, так смешно казалось ему, что кто-то может думать об этих мелочных земных делах, когда утекает время; потом он, как тигр, одним прыжком выскакивал из пещеры и, если несчастный был в пределах досягаемости, убивал его од ним ударом. После этого он быстро возвращался к себе в пещеру и с еще большим ожесточением, нежели прежде, крутил колесо времени; ярость его, однако, еще долго не утихала, и он осыпал бессвязными проклятиями тех, кто может заботиться о чем-то другом, заниматься своими столь несвоевременными делами. Он был не в состоянии протянуть руку и взять какой- либо предмет; он не мог сделать ни одного шага так, как другие люди. Стоило ему хоть на мгновение прервать го ловокружительное движение, как все его нервы начинали трепетать от ужаса. Только порой, тихими ночами, когда луна сияла прямо перед входом в его пещеру, он внезапно останавливался, падал на землю, катался по ней и выл от отчаяния; он, как ребенок, плакал горькими слезами о том, что не дано ему покоя, чтобы хоть что-нибудь делать на этой земле — действовать, трудиться, созидать. Он чув ствовал всепожирающую тоску по неведомым прекрасным предметам. Он силился выпрямиться и заставить свои ру ки и ноги двигаться мягко и спокойно. Вотще! Он искал какого-то определенного неведомого, за что он мог бы ухватиться, к чему привязаться; вне или внутри себя ис кал он спасения от себя самого. Вотще! Его слезы и отчая ние достигали апогея, он с громким криком вскакивал и снова начинал вертеть оглушительно шумящее колесо вре мени. И так продолжалось много лет, днем и ночью. Однажды в чудесную лунную летнюю ночь святой сно ва лежал на земле в своей пещере, плача и ломая руки. Ночь была восхитительна: на темно-синем небосводе мер цали звезды, как золотые украшения на простертом над землей охранительном щите, и светлый лик луны излучал тихое сияние, в котором купалась зеленая земля. В этом волшебном сиянии кроны дерев напоминали облака, а до 158