Фантазии об искусстве

СЕРДЕЧНЫЕ ИЗЛИЯНИЯ ОТШЕЛЬНИКА —ЛЮБИТЕЛЯ ИСКУССТВ

Но всякий раз, как он хотел сесть за работу, потоки слез извергались из его глаз; он никуда не мог спастись от своего истерзанного сердца. Он чувствовал себя при давленным к земле и погребенным под ее прахом. Нако нец он с силой стряхнул с себя оцепенение и жадно про тянул руки к небу; он наполнил свой дух высочайшей поэ зией, громкой ликующей песнью и в удивительном вооду шевлении, хотя и постоянно терзаясь душой, написал му зыку к страстям господним, проникновенную и заключаю щую в себе всю боль страждущих; она навсегда останется шедевром. Его душа была подобна больному, который в удивительном пароксизме проявляет больше силы, нежели здоровый. Однако после того как в святой день он с сильнейшим напряжением сил и горячностью исполнил в соборе орато рию, он почувствовал себя совсем слабым и бессильным. Нервное истощение, подобно ядовитой росе, проникло во все фибры его существа; какое-то время он чувствовал се бя нездоровым и вскоре после того умер в расцвете лет. Я пролил по нем много слез, и, когда оглядываю его жизнь, меня охватывает странное чувство. Отчего пожела ло небо, чтобы всю жизнь его так мучила борьба между его эфирным энтузиазмом и низменным убожеством этой земли, борьба, которая в конце концов разорвала надвое его существо, состоящее из духа и тела? Неисповедимы пути господни. Но подивимся же еще раз многообразию возвышенных душ, которых небо посла ло в мир на службу искусству. Рафаэль в своей наивности и непосредственности со здал наимудрейшие произведения, в которых мы видим все небо; Гвидо Ренн, который вел распущенную жизнь игро ка, создал кротчайшие и святейшие картины; Альбрехт Дюрер, простой нюрнбергский бюргер, в той самой келье, где ежедневно бранилась с ним сварливая жена, с при лежным механическим усердием создал произведения, ис полненные души; а Иозеф, в чьих гармонических творениях скрыта столь загадочная красота, сам так сильно отли чался от нихі Ах! Подумать только, что именно его высокая фантазия и источила eroi Должен ли я сказать, что он, быть может, более был создан наслаждаться искусством, чем служить ему? Быть может, более счастливо устроены те, в ком ис кусство работает в тиши и тайне, как невидимый добрый 111