Эстетика. Том третий

Рассмотрев виды комедии, мы подошли теперь к действи тельному завершению нашего научного изложения. Мы начали с символического искусства, в котором субъективность борется за то, чтобы обрести себя в качестве содержания и формы и стать объективной. Мы перешли затем к пластике классического ис кусства, которая воздвигает в виде живой индивидуальности суб станциальное начало, ставшее ясным для себя. Мы кончили, на ходясь в романтическом искусстве души и проникновенности, аб солютной субъективностью, с ее свободным духовным движением внутри самой себя. Удовлетворенная внутри себя, она уже не объеданяется более с объективным и особенным, но доводит до сознания отрицательную сторону такого разложения в форме комического юмора. Однако на этой своей вершине комедия приводит одновремен но к разложению искусства вообще. Цель всякого искусства есть тождество, произведенное духом, где в реальном явлении и об лике для нашего внешнего ооз-ерцаиия, для души и представле ния открывается вечное, божественное, в себе и для себя истин ное. Комедия же представляет это единство только в его саморазрушении, поскольку абсолютное, желающее сделать себя реальностью, видит, что само это его осуществление полностью уничтожается интересами, высвободившимися теперь в стихии реальности и ставшими сами по себе свободными, интересами, направленными только на случайное и субъективное. В силу этого присутствие и действенность абсолютного уже не высту пают в комедии в позитивном единении с характерами и целями реального бытия, а заявляют о себе только в той отрицательной форме, когда все не отвечающее абсолютному устраняется и лишь субъективность как таковая является уверенной и огражденной внутри самой себя даже в этом разложении. Таким образом теперь мы окончательно развили всякое су щественное определение прекрасного и формообразование искус ства и сплели их в один философский венок, создание которого есть наиболее достойное дело, какое может совершить наука. Ибо в искусстве мы имеем дело не с какой-либо просто прият ной или полезной игрушкой, а с освобожением духа от содержа ния и форм, присущих конечному, с присутствием и примире нием абсолютного во всем чувственном и являющемся, с разви тием истины, которая не исчерпывается естественной историей, но открывается во всемирной истории, будучи сама прекрасней шей стороной этой последней и лучшей наградой за тяжелый труд в сфере действительного и за муки познания. Поэтому наше рассмотрение и не могло быть простой критикой художествен-

,615