Эстетика. Том третий

шенно нехудожественный характер. А именно, как я уже под робно развил это соображение в другом месте, благодаря ей мы видим, собственно говоря, не тонкие, свободные, живые, нежно и плавно разработанные контуры тела, а узкие мешки с непод вижными складками. Ибо если самое общее в формах остается, то все же прекрасные органические волны утрачиваются; говоря более определенно, мы видим лишь нечто выкроенное, произве денное согласно соображениям внешней целесообразности, куски, которые здесь сшиты вместе, там натянуты на теле, а в другом месте неподвижны, вообще совершенно несвободные формы, складки и поверхности, прилаженные с помощью швов, петель, пуговиц. Таким образом, на деле такая одежда есть только об лачение, которое не имеет никакой собственной формы, а с дру гой стороны, скрывает в органическом формировании членов, сле дуя им в общих чертах, элемент чувственной красоты, живые закругления и волнообразные движения, являя нам вместо этого лишь зрелище механически обработанного материала. В этом заключается полная нехудожественность принципа современной одежды. β β. Принципом художественного изображения одежды яв ляется то, что она истолковывается по аналогии с архитектур ным произведением. Архитектурное произведение есть лишь ок ружение, в котором человек может свободно двигаться и которое, со своей стороны, будучи отделенным от того, что оно окружает, должно иметь и обнаруживать в себе собственное определение, являющееся существенным для его способа формообразования. Далее, архитектоническое начало поддерживаемых и несущих элементов получает форму само по себе, согласно собственной ме ханической природе. Такому же принципу следует тот тип одеж ды, который принят в идеальной скульптуре древних. Особенно плащ подобен дому, в котором можно свободно двигаться. С од ной стороны, плащ, правда, поддерживается, однако он укреплен лишь в одной точке, например на плече, во всем остальном он развивает свою особую форму согласно определениям собствен ной тяжести. Он висит, ниспадает, образует складки, сам по себе свободен и получает частные видоизменения этого свобод ного формирования только благодаря позе. Такое свободное ниспадание, более или менее, но не сущест венно ослабленное, замечается также в других частях античной одежды; оно-то и составляет ее художественность. Мы не видим здесь чего-то сжатого и сделанного, форма которого выявляла бы лишь внешнее насилие и принуждение, но нам предстает нечто для себя самого оформленное, обнаруживающее в положе

140