Древне-русское декоративное искусство

стоянное применение одних и тех же по своей сущ- ности мотивов как бы чеканит их формы, доводя их до совершенно ювелирной тонкости выполнения. Все богаче становится палитра мастеров, все шире про- никает в нее золото и, наконец, в XVI —X V I I веках, рядом с «ювелирным шитьем», появляется своего рода «ювелирная графика». Некоторые рукописные заставки и концовки по эмалевой яркости своих то- нов, по тяжеловесному блеску золота, по искусству художественной обработки белой глади бумаги до полной иллюзии резной кости, производят живое и убедительное впечатление подлинных ювелирных изделий, словно случайно положенных на листе книги-рукописи. Тонкость мастерства достигает своих крайних пределов и обычно окружающие рамки книж- ных орнаментов усики и завитки кажутся по своей тон- кости нитями паутины, прилипшими к странице книги. Со второй половины XV I I века эта своеобразная по своей 'цветистости графика начинает питаться западными образцами, мутнеют краски, ломается стиль, все шире прививается употребление черной краски — «чернил» и книжное украшение все заметнее при- ближается к той черной деревянной гравюре, ко- торой предстоит в печатной книге сменить заставку, рисованную и раскрашенную в книге-рукописи. Лю- бовь к красочности узоров приводит к тому, что иногда печатные гравюры в книгах подвергаются раскраске не только в лицевых изображениях-миниа- тюрах, но и в орнаментальных рамках страниц, за- ставках и т. п. Так обращал древне-русский человек в произведе- ние декоративного искусства свою учительницу —