Беседы об архитектуре. Том второй

вая форм, которые должіно принять здание; и когда все будет таким образом нагромождено, сотни каменотесов начнут вытесывать в этой грубой скале архитектурный образ, который архитектору угодно было избрать. Ряды кладки и швы пройдут по скульптуре и по обломам, — • не все ли равно? Ведь в продолжение нескольких лет штукатурка, окрашенная охрой, будет скры ­ вать все эти погрешности. Так мы, владея широкими познаниями, имея в своем распоряжении многочисленные и могучие средства, доставляемые совре ­ менной индустрией и цивилизацией, дошли до того, что уже не можем при ­ дать нашим зданиям характер, физиономию, которыми мы не перестаем восхищаться в произведениях наших предшественников, работавших в менее благоприятных условиях. Но дело в том, что эти пред шественники постоянно прибегали к логическому рассуждению, тогда как мы не смеем им пользо ­ ваться из боязни, что некоторые профессиональные группировки, основываю ­ щие свое могущество на равнодушии просвещенной публики, будут рассмат ­ ривать наши усилия, как попытку к эмансипации. Итак, установим прежде всего следующие положения: в нашем распоря ­ жении имеются материалы и механизмы, неизвестные прежде; наши потреб ­ ности более разнообразны, а главное, более широки, чем были потребности древних и даже средневековых людей; располагая большим количеством ма ­ териалов и более усовершенствованными способами перевозки и обработки их, мы должны принимать в расчет это изобилие и эти возможности; по ­ скольку у нас иные и более сложные потребности, нам необходимо сообра ­ зоваться с этими новыми условиями. Добавим к этим основным законам архитектуры как искусства соображения экономии, более властной ныне, чем прежде, и у нас будет под ногами твердая почва. И вот, я не только не думаю, что соблюдение этих суровых условий препятствует художествен ­ ному выражению, но убежден, что только они одни могут его создать. Для того чтобы архитектор мог применять эти принципы, ему нужна лишь бблыпая свобода, а эту свободу ему не может дать никто, если он сам не умеет завоевать ее. Пусть он изучает то, что делалось до него, и поль ­ зуется этими знаниями, применяя их разумно, всегда отправляясь от извест ­ ной точки, с тем, чтобы решительно приступить к заданиям, диктуемым но ­ выми условиями; пусть он рассматривает и применяет все формы прошлого лишь как выражение еще существующих или уже несуществующих потреб ­ ностей, но только как уроки, а не как властный, традиционный, неизменный образец; тогда, вместо того странного нагромождения форм, заимствуемых со всех сторон под влиянием прихоти, которое образует то, что в наши дни зовется архитектурой, он сможет положить начало искусству, тому искусству, которым он будет владеть и в котором отразится наша культура и наши вкусы. Все споры об этих вопросах сводятся к следующему: должно ли нам сле ­ довать букве или духу, когда речь идет об искусствах прошлого? Если

[ 21 ]