Баженов

становились на молитву, с шести до часу шли за нятия живописью, архитектурой, скульптурой и гравированием, с двух до шести — языки, с семи до восьми — натура, в девять — ужин. В инструкции подполковника Щербатова «при казано было смотреть, чтоб было учение их порядочное без шалостей и обхождение их бла гопристойное и чтоб были непременно все в клас сах, не принимая от них отговорок разве за бо лезнью... За неприличные забавы или небрежение мундира и обуви сажать на хлеб и воду». По своему режиму Академия смахивала на ка зарму... Учебных пособий было очень мало. Книг в би блиотеке по искусству было меньше сотни, да сот ни три эстампов. В Академии преподавали также «гисторию и митологию», или, как называли этот предмет — «класс французских бредней». Руководил преподаванием архитектор А. Ф. Ко коринов. Это — первый профессор, читавший по русски публичный курс архитектуры. Ученики любили Кокоринова. Но между Кокориновым и рядом иностранцев-преподавателей (Лагрень, Шмидт) происходили постоянные столкновения. Преподаватели-иноземцы больше заботились о показном блеске, а Кокоринов требовал «реали стичности приложения искусства к потребностям современного общества». Если Кокоринову не уда валось проводить свои взгляды до конца, то это не его вина, а ошибка времени. Кокоринов вскоре отметил блестящие способ ности Баженова и сделал Шувалову представле ние: «СПБ Академии Художеств студент В. Баже- нрв, по особливой своей склонности к архитек- рфной науке, прилежным своим учением столько 77