Астрахань и её окрестности

127

ско1·0, Романа Рязанского, Михаила Черниr·овско1·0. В Орде даже именитых русских часто ожидали унижение, грабеж. бесправие. И мало чего стоила редкая ханская милость, о которой с горечью летописец восклицал: •О злее зла честь татарская!• Русские князья с их приближенными, русские купцы и многочисленные русские ремесленники составляли в золотоордынской столице обширную колонию. И потому неудивительно, что еще в 1261 году монгольские властители вынуждены были согласиться на учреждение в самой Орде особой Сарайской православной епископии. О пребывании русских людей на земле Золотой Орды свидетельствуют не только летописи. Все больше и больше археологические раскопки приносят предметов, бывших когда-то привычными вещами обихода простого русско1·0 человека, волею тяжелой судьбы оказавшегося в Сарае: посуды, иконок, нательных крестиков. Причем, как отмеча ют исследователи, многие из них имеют дату более раннюю, чем сам слой, в котором они найдены. А это говорит о том, что их свято хранили десятилетиями, как последнюю связь с родиной. Имелся в Сарае-Вату и православный храм, с которым для русских людей связывалась память о дале кой и недосягаемой для многих из них родной земле. Пышной была столица полукочевого государства, дер жавшего в страхе окрестные народы. Но ее великолепие, как и великолепие всей золотоордынской культуры, было недолгим. Оно и не могло быть долгим. Как верно заметил Г. А. Федоров-Давыдов, золотоордынские города были исто рическим пустоцветом, они не имели истории 42 • В 1395 году со стороны Дагестана прорываются полчища Тамерлана, все сжигая и убивая на своем пути. Без малого через восемьсот лет на золотоордынских городищах были обнаружены многочисленные останки людей, убитых не ожиданно - во дворах, на улицах, в домах. •В 1395 году воскресли те ужасы, которые сами золотоордынские ханы каких-нибудь 150 лет назад учиняли в покоренных городах. Судьбу жителей Рязани и Киева, Самарканда и Мерва". теперь разделили жители золотоордынских городов•43• Это было возмездие. Сначала страшный завоевательский бег, несущий насилие, кровь, пепел. Потом короткий, как вспышка, расцвет за счет труда тысяч согнанных с под властных земель, расцвет, совершенно невообразимый в пустынных пространствах Евразийской степи, единственно потому и возможный, что были эти тысячи. А потом конец. И снова вековые пустые пространства под бездонным небом, с покрытыми травой курганами. Это все, что осталось от тех, кто сам шел с мечом.