Архитектор на фронте и в тылу

Мы выпрягли лошадей и вицами разогнали их по лесу. Грузовики и под- воды подожгли бутылками с горючей жидкостью. Когда этот зловещий костер разгорелся и начали рваться боеприпасы, мы кинулись догонять свою часть. Времени прошло довольно много, наступил вечер. Мы заблудились и отстали от своих. Но это и спасло нас. Оказывается, по неопытности, без предваритель- ной разведки наш отряд при переходе по мосту через реку нарвался на вра- жескую танковую засаду и автоматчиков и почти полностью был уничтожен (об этом мы узнали позднее). Выходили мы из окружения тяжело. С боем пере- секли шоссе. Два раза вброд ночами переходили подмосковные реки, грудью раздвигая лед. Больше суток пролежали в осоке болота под немецкими освети- тельными ракетами и трассирующими пулями. При возможности отсыпались где-либо в сарае, в открытом поле или в чащобе леса. Спали мы без особой опасности, ведь с каждым из нас была собака. Надежный и верный друг, да еще отлично выученный нами и хорошо нас слушающийся. Собаки нас всегда мог- ли предупредить о приближающейся опасности. Вышли из окружения ранним утром в район станции Кубинка на железной дороге Москва–Смоленск. Всех окруженцев принимал Особый отдел крупного соединения Центрального фронта. Нас тщательно проверили: все солдатские книжки, комсомольские билеты, наличие личного оружия и другого красноар- мейского имущества. Казалось, все в порядке. Но среди нас оказался трус: один боец в страхе закопал свой комсомольский билет и вышел из окружения без него. Это было ЧП! Я как политический руководитель группы бойцов получил внушение, а трус сейчас же был отправлен в маршевую роту кровью смывать свой позор. Нас же, двенадцать собаководов, отправили в Москву на перефор- мировку. Так закончилось мое первое пребывание на фронте. Я вновь попал в филиал школы собаководства в Кимрах. Шло пополне- ние. Новых бойцов нужно было срочно учить на дрессировщиков служеб- ных собак. По приказу командования готовились ездовые собачьи упряжки- тачанки. На прочных нартах устанавливался станковый пулемет, боеприпас состоял из 12 металлических коробок с пулеметными лентами, упряжка нарт – из 7–9 собак. Впереди на упряжке находилась собака-вожак. Вся повоз- ка управлялась солдатом-каюром. Команда отдавалась голосом: «Вперед!»; «Вправо!»; «Лево!» и «Стой!». Собаки с черной шерстью покрывались белыми маскировочными накидками. На нарты можно было нагрузить до 150–200 кг. Они довольно легко шли по свежему снегу. Обычно собаки шли молча, лаять им запрещалось. Но собак было мало, и требовалось срочное их пополнение. В Москву была командирована группа красноармейцев для приобретения и пополнения чет- вероногого поголовья из осавиахимовского запаса. Дорога Москва–Ленинград была перерезана немцами. В Москве и Подмосковье в течение 10–12 дней было мобилизовано у населения более 200 восточноевропейских овчарок и эрдель- терьеров. С «Мосфильма» нам было передано восемь четвероногих артистов. Одна собака была особенная, кавказский волкодав по кличке Гобчик. Он уча- ствовал в съемках известного кинофильма «Свинарка и пастух» в сцене схват- ки пастушьей собаки со стаей волков. Собака эта была уникальная. Если она вставала на задние лапы (а это бывало, когда она в благодарность за хороший обед пыталась лизнуть меня в щеку и лезла мордой, измазанной кашей, к моему 38