Архитектор Константин Бабыкин. Всё о нём

ных. Об этом его пристрастии знала и полиция. Тетке иногда прихо- дилось всякими хитроумными способами заранее предупреждать его, если она замечала шпиков, крутящихся возле ее дома. Она помогала братьям в их работе, но убеждений их не разделяла. Она показывала мне дом в Перми на улице Кирова, где была замурова- на в стене винтовка охранника пермской тюрьмы. Это был известный побег политзаключенных. Ночью к ней домой привезли на пролетке тюремного часового. Переодели его в штатское, снабдили фальшивы- ми документами и билетом на пароход в Америку. На той же пролетке увезли в сторону железнодорожного вокзала. А тетка, сжигая в печке шинель и амуницию, то и дело выбегала во двор – принюхивалась, не сильно ли пахнет паленой шерстью. Последний раз Якова арестовали в 1916 году. С тех пор он пропал без вести. Мне рассказывала двоюродная сестра Мира, что в каком-то южном санатории, услышав фамилию Футлик, к ней подошла группа из партии политкаторжан с явным желанием поговорить о Якове. Но Мира в страхе от них сбежала. Это был, кажется 1938 год. Потом она долго корила себя за эту слабость. Была единственная возможность узнать что-то о судьбе Якова. Вскоре Сталин пересадил политкаторжан в более надежные – советские тюрьмы. Воспоминания о Якове дополняют лишь исполненные изящной каллиграфией с завитушками доносы агентов царской охранки, обна- руженные краеведами в пермском архиве. У меня хранятся выполненные им из серебра сложные вензеля. Он был художник. У него были руки мастера. Он мог стать талантливым ювелиром. После октябрьского переворота, желаемой гармонии в человеках все равно не случилось. Этот небольшой экскурс в историю мне понадобился, чтобы пока- зать, что дороги, которые мы выбираем, очень редко приводят к хра- му. А талантливые и порядочные люди должны держаться от политики на расстоянии полета баллистической ракеты средней дальности. – Забудьте, чему вас учили в школе. Это были первые слова, которые мы услышали от заведующего ка- федрой архитектуры Константина Трофимовича Бабыкина в первый день занятий, на первой же лекции. Бабыкин непринужденно сидел на углу стола в аудитории, которая на шесть лет станет основным ареа- лом обитания нашей группы С-178, потом С-278, С-378 и так до С-678. А мы, желторотые птенчики, только что вылупившиеся из разных школ, 195 ***