Архангельское. Подмосковная усадьба

том чаще всего по-одиночке, Юсупов приглашал к себе в Архангель- ское и представителей искусства, по отношению к которым он разы- грывал роль мецената. Особенно же развертывался Юсупов, когда принимал членов цар- ских фамилий, как русских, так и иностранных, в том числе и восточ- ных; например в 1829 г .— принца персидского Хосрова-мирзу. Еще со времени Павла в романовском доме создалась традиция при посеще- нии Москвы обязательно заезжать к Юсупову в Архангельское. Такое отношение к имению, без извлечения из него дохода, было непонятно тогдашнему, всегда расчетливому помещичьему обществу. Близкое же общение Н. Б. Юсупова с артистической художественной богемой, отсутствие чванства титулом, чинами и богатством вызывало даже осуждение. Н. Б. Юсупов прекрасно понимал, что такая жемчу- жина, как Архангельское, может существовать только при любовном отношении к ней со стороны обслуживающего персонала, и шел на всякие уступки для создания и сохранения этой красоты. Эту черту его характера хорошо подметили такие художники, как А. С. Пуш- кин и А. И. Герцен. Не находя поддержки в своих эстетических стремлениях у близких, Юсупов чувствовал, что после его смерти начатое им дело придет в упадок. Рассказывают, что он по завеща- нию хотел передать Архангельское в дворцовое ведомство, утверждая, что сын не может поддержать такте заведение" 2 . То же самое каза- лось и окружавшим Юсупова. «Куда денется славное Архангельское, оранжереи, померанцы, удивительные горенкенские растения, балет, его капелла и прочее». На Архангельское после смерти Н. Б. Юсупо- ва «смотрели с каким-то сожалением, как будто осиротело. Ну где Бореньке все это держать» 113 . И действительно, сейчас же после смерти Н. Б. Юсупова 114 сын и единственный наследник его начал превращать Архангельское в до- ходное имение, как правильно выразился Герцен,— «из прекрасней- шего цветка в огородное растение». Он многое отсюда вывозит, мно- гое распродает, опять заводит земледелие и прежде всего спешит лик- видировать дорого стоящий сад 1 1 5 . Современники писали, что Архангельское «опустошается». Боль- шая партия лучших произведений искусства была направлена из Ар- хангельского в Петербург в январе 1837 г. В 29 ящиках были упа- кованы лучшие мраморы Архангельского: Амур и Психея — Каиовы, Амур с колчаном — Бушардона, Амур — Козловского, две статуи бор- цов, спящая Венера и др., а также часы, зеркала, комоды 11в . Понадо- билось будто бы особое распоряжение Николая I, запрещавшее даль-