Архангельское. Подмосковная усадьба

тонной экспозиции прежнего времени не дано. Очевидно, здесь было сосредоточено ядро художественного собрания Н. Б. Юсупова. Но вре- мя и наука разбили эту иллюзию, создававшуюся комплексом миро- вых имен. Повторилась обычная для большинства помещичьих усадеб история: научное исследование картин показало, что Рафаэля у Юсу- повых не было вовсе (была типичная подделка), что картины дель Сарто и Пуссена были лишь копиями с подлинников этих мастеров, что большинство полотен Гвидо Рени принадлежали только масте- рам его школы. Женский портрет, который упомянул Пушкин в по- слании «К вельможе», оказался работой не Корреджо, а Лоренцо Лот- то 4Т . Картины: «Блудный сын», «Александр Македонский и Диоген» оказались произведениями не Джованни Тьеполо. В данное время центральное место занимает раньше приписывавшаяся Рубенсу кар- тина работы его ученика Дипенбека 4S , являющаяся копией с картины Рубенса «Минерва защищает плодородие». Из старой развески сохра- нились подлинные картины крупных мастеров в количестве 38, среди которых имеются картины Антонио Ван Дейка — «Венера и Марс» и «Портрет неизвестной дамы» 49 , Виже-Лебрен—портрет певицы Ка- талани и вывезенный из Никольского-Урюпина портрет м-м Кочубей 5 \ Маргариты Жерар—«Урок музыки» 51 , Монье — портрет Т. В. Юсупо- вой 62 и картины де Ниора, Маньяско, К. Берне, Вувермана, Казановы и недостоверное произведение Калло. Комната обставлена мебелью из карельской березы стиля Директории с крылатыми сфинксами и ле- бедями, обитая серым шелком с вышитыми по нем букетами серых к синеватых цветов. Здесь находится мраморный бюст м-м Рекамье, подлинная работа Кановы, и бронзовый бюст Марии-Луизы работы ПІадова 53 . В одном углу комнаты — статуя «Амура, сгибающего лук», в другом — «Психеи в печали» (фарфор). В камин вставлены барелье- фы фарфора Веджвуд. К последним двум комнатам — Амуровой и кабинету — относится восторженное, но не точное описание А. И. Герцена: «...отправились сначала в дом. Террорист Давид при- ветствовал их атлетическими формами, которые он думал возро- дить в республике единой и нераздельной 93-го года вместе с спар- танскими нравами, о привитии которых хлопотал Сен Жюст; а за ни- ми открылся длинный ряд изящных произведений. Глаза разбегались, изящные образы окружали со всех сторон. Уныние сменялось сме- хом, святое семейство — нидерландской таверной, дева радости — вернетовским видом моря. Пышный Гвидо Рени — князь Юсупов в живописи — роскошно бросает краски, и формы, и украшения, чтобы прикрыть подчас бедность мысли, и суровые Ван Дейка портреты,