Аристотель Фиораванти и перестройка Московского Кремля

лепной придворной челяди, грубой, невежественной дажё в смысле первоначальной грамоты. Развлечения таких лю- дей сводились обычно к попойкам, грязному разврату и диким забавам с доморощенными шутами, к кулачной рас- праве «потехи ради» с меньшим, безответным людом,—ни интересных застольных бесед об искусстве, политике и науках, ни музыки, ни облагораживающего влияния жен- щины, загнанной в терем и совершенно исключенной из общества. Московиты, даже и наиболее просвещенные, во- обще косо посматривали на всякого «басурмана», будь он с востока или запада, сторонились от иноземцев, считая их в буквальном смысле этого слова чуть ли не «поганы- ми». Для того что^ы войти по-настоящему в местное об- щество, иностранцу надо было «перекреститься» (принять православие), только тогда он становился «русским». А вокруг дома Фиораванти лежал город-деревня, посто- янно вспыхивавший пожарами, весной и осенью утопав- ший в непроходимой грязи, зимой заваленный огромными сугробами снега. На узких кривых улицах встречались обыватели, бородатые, в длиннополых одеяниях, — нето попы, нето долгогривые мужики. В трезвом виде они сми- ренно ломали шапку перед всяким, кто с виду был побо- гаче и поэнатнее, под хмельком горланили непристойные песни, заводили драки и при случайной встрече с ино- земцем не упускали случая изругать его, а нето и швыр- нуть ему в спину какой-нибудь дрянью. Кстати материала для этого было достаточно: повсюду, начиная с Кремля, виднелись кучи всевозможных отбросов, в которых рылись собаки и птицы —- единственные городские ассенизаторы. При ведикокняжеском дворе произошел кровавый ин- цидент: иностранного врача, не сумевшего вылечить про-