Аристотель Фиораванти и перестройка Московского Кремля

енное дело. Ведущиеся войны все больше переходили из оборонительных в наступательные. Настоятельно требова- лось обогатить военную технику, в частности артиллерию. К моменту приезда Фиораванти артиллерийское дело в Москве имело за собой уже столетнюю давность. Еще во второй половине XIV столетия были привезены из-за ру- бежа арматы — первые железные пушки. С начала XV столетия в Москве начали выделывать порох, и количе- ство орудий иноземной работы значительно возросло. Но этого было недостаточно для Московии с ее широкими военными планами. Издавна имея своих литейщиков, Мо- сква держала среди них также иноземцев, но они занима- лись «благочестивым» делом: лили колокола, а ей потре- бовались пушки, эти ultima ratio regis 1 . Аристотель Фиораванти был «такоже и пушечник наро- чит». Вообще (в старой Москве ни до Фиораванти, ни по- сле него не было такого высокоталантливого разносторон- него специалиста в области технических знаний. Его над- лежало в полной мере использовать, в соответствии с чем в Москве устроили Пушечный двор. Об устройстве перво- го пушечнолитейного завода мы имеем очень мало сведе- ний. Он был расположен на берету реки Неглинной, там, где теперь с Неглинньгм проездом соединяется Пушеч- ная улица. Рядом устроилась слободка заводских кузне- цов, откуда произошло название Кузнецкий мост. Организатором нового предприятия несомненно быз Фиораванти, так как кроме него в Москве в это время ни- кого из иностранных мастеров-пушечников еще не было; они начали приезжать позже. Им же были отлиты и пер-

1 Т. е. «последний довод короля» — изречение, выгравированное на пушках Фридриха I I и ставшее поговоркой.