Академия художеств

тическои среды, они в своих литографиях обра щались к низовым слоям населения. Венецианов, самоучка, землемер по профессии, всего лишь в 1811 году получивший от Академии почетно^зва ние „академика", в годину Отечественной войны стал вместе с Ив. Теребеневым издавать „Народные кар тинки", вы с м е и в а вши е французов. А в 1820 году он же выдвинул лозунг: „Довольно писать à la Ру бенс, à la Рембрандт! Да вайте писать à la натура". Этот призыв к правдивой передаче окружающей дей ствительности прозвучал как вызов всей академиче ской системе обучения искусству. Позднее, уже в 1836 году, скульптор Рамазанов повторил его, правда, на страницах свое го дневника, в еще более

к. Флавицкий.

Княжна Тараканова-

резкой и откровенной фор муле: „Когда художники оставят в покое Олимпийскую сволочь? Когда перестанут они обезьянничать бессмысленно? Когда обратятся к предметам, которые должны быть близки их сердцу!" Там, за стенами Академии, нарождалась новая художественная школа, буржуазная школа—реализм. Как ни пыталась Академия от городить питомцев своих китайской стеной от воздействия на них „презренного" мира действительности, все же новые реали стические искания просачивались сквозь толщенные стены велико лепного деламотовского здания. Карлу Брюллову, взлелеянному Академией, пришлось оправдываться перед Обществом Поощрения Художеств, пансионером которого он состоял, в пристрастии к реа лизму. Ф. П. Толстой, убежденный классик, и тот написал картину