Академия художеств

„Гниль гнилью и оста нется, и след от них еели и останется, то разве гниль и на кладбище". Ректором Академии был знаменитый Ф. А. Бруни. „Самый интеллигент ный человек,—по словам И.Е.Репина, — среди своих товарищей по Академии, он и по духу и по телу был итальянцем до мозга костей". Он был важный генерал, всегда сосредо точенный, молчаливый, на супленный и неприступ ный. В классах показы вался редко, и только в виде особой милости уче никам разрешалось явить ся к нему за советом. Но над его советами, как бы целесообразны и практичны они ни были, ученики, по словам того же Репина, часто смеялись, как над советами предста вителя старой школы.

В. Суриков.

Автопортрет.

„Художник должен быть поэтом и поэтом классическим",—декла мировал Ф. А. Бруни. Но на учеников такая декламация не произ водила уже впечатления. Тогдашние ученики Академии, особенно наиболее развитые из них, считали, что художник должен быть не поэтом, а борцом. „У каждого развитого ученика,—рассказывает И. Е. Репин,— были излюбленные три лица, карточки их стояли на самом почетном месте письменного стола, лица эти большей частью были: Чернышев ский, Лассаль и Прудон. Ненавистные лица—тоже три,—вырезанные из фотографических карточек, болтались на виселице на особенно устроенном эшафотике, где-нибудь на видном месте стены, посреди комнаты. Лица эти были: Катков M. М., Муравьев и Наполеон III".