100 мыслей о Екатеринбурге

Города в своём развитии, как правило, повторяют в общих чертах две схемы — это «школьная доска» или «матрёшка».

«Стирать старое» и строить всё как с чистого листа — такой метод очень распространён в мировой практике, и не только

в связи с войнами или природными катаклизмами. Реконструкция Парижа по плану Османа в середине XIX века из соображений гигиены и удобства подавления городских бунтов, застройка центра Чикаго, родины небоск- рёбов, которая стала возможной лишь после трагического большого пожа- ра, да и несостоявшаяся реконструкция Московского Кремля по проекту В. И. Баженова с масштабными сносами и переделками при Екатерине II (чему помешало только то, что деньги казны понадобились на турецкую военную компанию). XX век в этом процессе переустройства городов тоже преуспел, и реконструкция Москвы в 30-х как столицы нового советского государства — яркий и не единственный тому пример. Гораздо реже в практике градостроительства складываются условия, когда нетронутыми оказываются исторические районы городов и все новое окружает их, иногда несколькими поясами. Условная «консервация» с минимальным вмешательством нового в исторических центрах в таких городах, как Венеция или Флоренция, является также и признанием бес- спорной культурной ценности этих городов. В Санкт-Петербурге есть такой «защитный иммунитет», как градостроительный регламент, в котором си- луэт города прописан как охраняемое ЮНЕСКО культурное наследие. Это значительно облегчает борьбу с попытками «встраивания» корпоративных небоскрёбов в сложившуюся доминантную структуру центра города. Екатеринбург уже давно движется по пути перестройки, как всего исто- рического центра, так и активного освоения новых территорий. Сверд- ловск 20-30-х годов XX века — это обновлённый, модернистский город. Комплексы советской неоклассики 40-50-х, массовая застройка 60-х и её взрывной рост в новых «спальных» районах в 70-80-е наполняли город новыми объектами, лучшие из которых всегда тяготели к историческо- му «утюгу». Казалось бы, на каждом этапе всегда был план по полной перестройке исторического центра, но в силу различных причин, чаще экономического или политического свойства, им не суждено было сбыться в полной мере. Поэтому сейчас центр города — это мозаика трёхвековой давности из архитектурных объектов, в которой любое добавление требу- ет убрать или потеснить «старое» в пользу «нового».

Конечно, сохранение архитектурных памятников не должно быть дейс- твием, оторванным от реальности. Если в них нет «жизни», пресловутой функциональности, то ничто не убережёт их от исчезновения. Но баланс нового и исторического в архитектуре города хрупок. С одной стороны, обновляющийся город — это живой город, но лишь до тех пор, пока при неумеренно активном обновлении не произойдёт окончательная по- теря исторических доминант в его центральной части, градостроительный «запас прочности» которых не бесконечен. доцент кафедры Теории архитектуры и профессиональных коммуникаций УрГАХУ

леонид десятов